Читать интересную книгу Исполнитель желаний [СИ] - Анастасия Баталова

— Колдовство не урок, а призвание, — деловито сообщила Нетта, — и зубрежкой его не возьмёшь. Ведьмой надо родиться.

— И я вообще никогда не смогу ею стать?

— Никогда, — Нетта подкрепила свой жестокий приговор утешением, показавшимся Кирочке не только слабым, но даже обидным, — но не переживай. Пока ты поддерживаешь с ведьмой хорошие отношения, не сердишь её и не огорчаешь, ничего плохого с тобой не случится…

ГЛАВА 2

1

Временами маленький Билл вел себя очень странно. Маме частенько бывало стыдно за него. Как-то раз вышла совершенно возмутительная история.

Соседи вывели погулять во двор внука — кудрявого толстого мальчика лет четырех, взявшего с собой из дома неимоверное количество игрушек. День стоял погожий, и ребятни в песочнице собралось много. Кудрявый мальчик никому не давал игрушки; он страшно верещал, завидев какую-нибудь свою формочку или лопатку в руках у другого ребенка, а потом и вовсе собрал все в кучу, лег на нее животом и принялся громко выть, не подпуская никого к своей горе игрушек. Тогда Билл нашел где-то большую палку и, подойдя к мальчику, изо всех сил ударил его по голове.

Мамы, бабушки, тёти — все взрослые, что находились на площадке, всполошились, окружили кудрявого мальчика, начали спрашивать, как он себя чувствует, не больно ли ему, и попутно бранить Билла. Он стоял, заложив руки за спину, и молчал. Мать сначала нашлепала его как следует, ведь оставить такой поступок безнаказанным было бы очень стыдно перед всеми этими кудахтающими наперебой взрослыми, а потом спросила:

— Зачем ты ударил этого ребенка, сынок?

— Я хотел его утешить.

— Господи! — воскликнула мама, — какие глупости ты говоришь, сынок… Кто же так утешает?

Билл пожал плечами.

— Я думал, ему полегчает. Ведь с ним случился самый настоящий припадок жадности! У него никто даже ничего не просил, а он все равно жадничал. Я ударил его, чтобы вылечить. Я хотел помочь.

— Так не помогают, Билли, — назидательно сказала мама, — и не лечат. Чтобы изгонять болезни из тела, существуют врачи, но на душу человека может подействовать только любовь.

— Что это такое? — спросил Билл.

Мама замялась. Она не нашлась, как растолковать пятилетнему мальчику столь емкое понятие, а, может, сама не знала, что в действительности имеет ввиду, вот и отделалась приличествующей случаю стандартной формулировкой взрослых:

— Вырастешь — узнаешь.

— Я обязательно раздобуду эту штуку! — твердо пообещал тогда Билл, подняв на мать свои честные ярко-синие глаза.

В начальных классах он, к великому огорчению родителей, не обнаруживал никаких способностей, за исключением умения выходить из любой ситуации грозящей замечанием, двойкой или вызовом отца в школу с неподражаемой находчивостью. Как-то на уроке изобразительного искусства учительница поручила классу нарисовать акварельными красками на альбомном листе домик с садом. Рисовать Биллу, конечно же, было лень, он не слишком любил это занятие, кроме того, оно требовало определённой сноровки, аккуратности и терпения, которыми Билл, к сожалению, похвастаться не мог: акварель растекалась, бумага вздувалась, промокая, и вместо домика и деревьев на ней получались какие-то грязные пятна. Оценив результаты своего труда и сравнив его с тем, что вышло у других, мальчик немного приуныл. Некоторое время он сидел над мокрым листом насупившись и шмыгая носом, а потом ему в голову неожиданно пришла поистине гениальная идея. Билл решительно обмакнул кисть в оранжевую краску и жирно-жирно намазал ею весь лист, оставив кое-где пустые белые места. Затем он приподнял рисунок, подержал его на вытянутых руках, полюбовался им, как настоящий художник, и, деловито покачав головой, сказал сам себе: «Что ж… Недурно!» После этого он слегка помазал лист сверху красной краской и показал учительнице.

— Что это? — спросила она, подняв на него изумленный взгляд, — Я же просила нарисовать сад и домик! Ты не понял задание?

— Всё верно! Это и есть сад и домик! — ответил Билл с обворожительной простодушной улыбкой. — Просто начался пожар, всё вокруг охватило пламя и ничего не стало видно!

Учительница не нашлась, что ответить. Она некоторое время сидела, вперив в Билла взгляд вытаращенных широко расставленных глаз — «как испуганная коза» отметил он про себя — потом, наконец, произнесла недовольно:

— Ладно. Я ставлю тебе сегодня четыре с минусом. За остроумие.

Вместе со своими родителями Билл жил неподалёку от Большой Книжной Ярмарки — она как раз находилась в середине пути между домом и школой — возвращаясь с занятий Билл никогда не забывал заглянуть к торговцу эзотерической литературой — полному высокому человеку, носившему пестро расшитый халат, чалму и множество браслетов на сильных волосатых руках. Завидев мальчика, он приветливо кивал ему и усмехался в густую каштановую с медным оттенком бороду.

Билл мог до самого вечера простоять возле латка, читая книги о биоэнергии человека, силе молитвенного слова, таинственной взаимосвязи тела и разума — обо всем том, что его отец, именитый физик-ядерщик, человек, вне всякого сомнения, серьёзный, гневно именовал «лженаукой», «шарлатанством» и «запудриванием мозгов». Мальчик осторожно брал в руки дешево изданные, в мягких обложках, книги, бережно перелистывая страницы, читал их, но никогда не покупал, ведь он знал, что если отец найдёт в вещах сына, на которого, несомненно, возложены большие надежды, нечто подобное, то беспощадно изорвет и выбросит. Походы на Ярмарку были тайной Билла — он читал до тех пор, пока у него не затекали от долгого неподвижного стояния ноги, наливаясь мелкими мурашками, а от голода не начинало подводить живот; матери он говорил, что задерживается на футбольном поле, да она и не спрашивала особо — муж внушил ей, что воспитание подрастающего мужчины не женское занятие и она послушно от него устранилась.

Однажды Билл, обретаясь по своему обыкновению среди книг, стал свидетелем весьма странного разговора, который произошёл между книготорговцем в чалме и маленьким интеллигентным старичком с остроконечной бородкой. Этот старичок сразу привлек внимание Билла небольшими, но очень внимательными карими глазами, посажеными глубоко, будто втиснутыми в лицо; когда старик смотрел, казалось, будто все предметы, отражающиеся у него в глазах, существуют сами по себе в каком-то далеком неведомом пространстве. У мальчика создалось ощущение, что старик и книготорговец знакомы уже давно, говорили они тихо, но Билл, пристроившийся на другом конце прилавка, с трудом, но все же различал отдельные слова в общем гомоне ярмарки. У него хватило ума не поднимать глаз от книги, и говорящие, должно быть, были уверены, что разобрать о чем они говорят в рыночной сутолоке нельзя, и конечно, они не предполагали, что десятилетний мальчик, прибегающий после школы листать книги по эзотерике, может заинтересоваться их беседой.

— Хорошее место ты выбрал, Ниоб, тут полно народа.

Кто-то задел Билла острым углом картонного поздравительного пакета, мимо проплыло густое облако женских духов. Двое потенциальных покупателей, прилепившись к прилавку, оттеснили мальчика дальше от говоривших, но он продолжал прислушиваться.

— Всем известно: если не хочешь, чтобы тебя быстро обнаружили, лучше всего раствориться в толпе.

Билл расслышал глухой звук шлепка. Вероятнее всего, старик одобрительно хлопнул книготорговца по широкому плечу.

— Золотые слова, сынок. Только с чего ты взял, что тот, кого мы ищем, должен появиться здесь?

— Каждый житель города, если верить статистике, — терпеливо проговорил книготорговец, Билл так и видел в своём воображении как при этом покачивается большая белая чалма с бледно-голубой звездой-брошью, — должен хотя бы раз в жизни посетить Большую Книжную Ярмарку.

— Ну, и как успехи? — тон старика сделался немного насмешливым.

Книготорговец, по-видимому, ответил на вопрос каким-то жестом. Он, как не раз уже замечал Билл, стремился заменить ими слова везде, где возможно, словно экономя таким образом звуки; после небольшой паузы Билл снова услышал голос старика; он боялся обнаружить себя и упорно глядел в книгу.

— Серые здесь бывают?

Человек в белой чалме снова не отозвался. Будучи скупым на слова, он если уж говорил, то фразы его оказывались точны, информативны и за редким исключением коротки, будто старательно сработанные изделия.

— А что они здесь делают, — снова заговорил старик, по интонациям его становилось понятно, что он в отличном расположении духа и изволит шутить, — Заходят изредка прикупить себе шариковых ручек? Они, как жаловался мне уже много лет назад один офицер, вечно ломаются у них в карманах — ведь эти ребята как никто умеют найти себе приключений.